Скоростной катер предназначен для морских прогулок вдоль берега, и далеко выходить на нем в открытый океан весьма рискованно. На сильный шторм катер не рассчитан и при неблагоприятном прогнозе погоды лучше оставаться в спокойных водах лагуны. Получив координаты яхты, которую они тщетно искали почти месяц, Алексей Давыдов в первую очередь побеспокоился о том, чтобы им хватило топлива для предстоящего рейда, и вышел бы в океан при любой погоде. До яхты, на борту которой томились в пиратском плену отправившиеся в свадебное путешествие молодожены, по прямой было около двухсот миль. Для преодоления этого расстояния и столько же обратно — до острова-отеля, где можно было дозаправить катер, полной заправки бака должно было хватить. На крайний случай, если в океане двигатели заглохнут, можно было запросить о помощи — спутниковый телефон обеспечивал надежную связь в любой точке земного шара.
Чтобы побыстрее прибыть в расчетную точку Алексей, не став дожидаться утра, вышел в океан звездной ночью и повел катер на максимально возможной скорости, и мощный «Cruiser» летел над волнами, как на подводных крыльях. Устроившаяся рядом с ним Инна была в восторге от такого стремительного полета. Ночью океан был сказочно красив. На безоблачном небе сияла луна, и поднявшиеся волны фосфоресцировали, переливаясь в лунном свете.
Когда с первыми лучами солнца прямо по курсу перед ними возникла черная стена урагана, нужно было сразу повернуть назад и на всех парах уходить от надвигающегося шторма. Был бы Алексей опытным яхтсменом, он бы так и поступил. При тактике «убегания» и хорошей скорости можно пережить очень сильный шторм — налетающая с кормы волна просто пинает судно.
Алексей, понимая, что уйти от шторма не удастся, в первую очередь закрыл палубный люк, чтобы катер не потопило первой же волной, и помог Инне надеть спасательный жилет. Рев и вой ветра, перемежавшийся тоненьким свистом, тем временем нарастал, и по растревоженному океану на них могучими валами неслись водяные горы.
Взявшись за штурвал, Алексей запустил двигатели и развернул нос катера навстречу волнам, которые с каждой секундой росли и набегали быстрее. Громадные стены воды вздымались одна за другой, и катер карабкался на них, валясь то на один, то на другой борт. Черпая воду то левым, то правым бортом, Алексей старался держать катер носом на волну. Инна сидела на месте второго пилота, вцепившись в поручни. Ветровое стекло защищало от встречного ветра, но когда катер зарывался в волны, которые вал за валом набирали свою исполинскую силу, пенная масса окатывала их с головы до ног. Вступив в неравное сражение с не на шутку разыгравшимся тропическим штормом, Алексей ясно понимал, что если двигатели заглохнут и катер станет неуправляемым, то чудовищно огромные волны могут его перевернуть.
— Проберись в каюту и надень под спасжилет гидрокостюм, — перекрикивая рев ветра, приказал он Инне.
— Что, все так плохо? — взволнованно прокричала она в ответ.
— Все нормально, — отозвался он, круто разворачивая катер навстречу очередной волне.
Переждав, пока с палубы схлынет вода, Инна с большим трудом открыла люк и юркнула в каюту. В каюте был почти неслышен изматывающий душу жуткий вой ветра, но болтанка здесь ощущалась еще сильнее, чем в кресле пилота, и она изрядно намучалась, пока облачилась в гидрокостюм.
Шторм тем временем наращивал силу. Ураганный ветер вырывал из кипящей пучины почерневшие волны, и они, пенясь в сумасшедшем вихре, бились о стальную обшивку катера. От этих ударов в каюте все ходило ходуном, и Инна набила себе немало шишек, пока из нее выбралась. Только она заняла место второго пилота, как перед носом катера, как джинн из бутылки, взвился огромный столб воды. Переломившись, он страшной тяжестью обрушился на Алексея с Инной. Оглушенные ударом воды, они чудом удержались в своих креслах. Вспенившаяся от удара об палубу соленая вода наполнила им уши, рот, нос, рванула за руки. Когда они открыли глаза, с ужасом увидели, что с боку на них надвигается очередной «девятый вал». Мгновенно сориентировавшийся Алексей дал катеру полный ход, но все же не успел развернуться навстречу чудовищно огромной волне. Получив сильный боковой толчок, катер полетел вдоль волны, и начался настоящий серфинг. Скорость возросла настолько, что катер потерял управление и, взлетев на самый гребень, свалился с него носом вниз.
— Держись! — только и успел крикнуть Инне Алексей перед тем, как катер свечой вошел в воду и по ветровое стекло погрузился в бурлящую морскую пучину.
Благодаря удачной конструкции, катер не перевернулся после таких головокружительных кульбитов, но не успело судно вернуться в нормальное положение, как налетевшая волна так ударила в корму, что один из двигателей намертво заглох. Мощности катера теперь явно не хватало на то, чтобы противостоять шторму, и Алексею ничего не оставалось делать, как повернуть назад. Даже если бы удалось каким-то чудом обнаружить в разбушевавшемся океане захваченную пиратами яхту, подойти к ней на катере, чтобы освободить молодоженов, в такой шторм было бы все равно невозможно, так что отступление при таких форс-мажорных обстоятельствах было оправданным. Ситуация, в которую попали Алексей с Инной, усугубилась тем, что они остались без спутниковой связи — когда катер сорвался с десятиметрового гребня волны, Инна ударилась грудью о приборную доску. Спасжилет значительно смягчил удар, но трубка спутникового телефона выскочила у нее из закрытого на липучку кармана и упала в море. В общем, возвращаться «на базу» надо было однозначно, только вот взять курс на Мальдивы не представлялось возможным, поскольку они полностью были во власти бурлящего океана и плыли туда, куда их гнали поднятые шквальным ветром разъяренные волны.
Ураган преследовал их весь день. Казалось, вот-вот наступит конец света: налитые свинцовой тяжестью грозовые тучи слились воедино с царством Посейдона, стремясь поглотить беспомощный перед разгулявшейся морской стихией катер. Завывание и свист ветра, раскаты грома, грохот сталкивающихся между собой гигантских волн — все слилось в адский шум, и только к закату солнца шторм начал чуть ослабевать. Как только стемнело, Алексей включил навигационные огни. Вовремя заметив, что их несет на какой-то скалистый остров посреди океана, Алексей выжал из двигателя всю мощность и на последних каплях топлива сумел обогнуть массивный скальный выступ, о который катер мог запросто разбиться. Зато за этим выступом можно было укрыться от сокрушительных волн, что Алексей с Инной и сделали. Двигатель же заглох, как только они вошли в защищенную скальной грядой бухту. Не имея представления о том, куда их штормом занесло, они встали на якорь и наконец-то спрятались в каюте от проливного дождя.
Поспать же в эту ночь им так и не довелось. Сорваться с места катеру не грозило — дно из плотно слежавшегося гравия прочно держало якорь, однако в закрытой от океанских ветров бухточке их прогулочное судно стало отличной мишенью для «огненных стрел». Куда же еще попадать молнии, как не в катер, когда в бухте он был единственным возвышением над поверхностью воды.
Молнии сверкали так часто, что невозможно было определить, какая из них вызывала очередной удар грома, от раскатов которого содрогалась вся каюта. Гроза была великолепной! Алексей с Инной смотрели в иллюминаторы на это светопреставление как зачарованные. Молнии вспыхивали сотнями, принимая самые фантастические формы — одни разрезали черные тучи ломаными линиями и порой били в одну и ту же скальную башню острова по нескольку раз, иные озаряли весь небосвод сверкающим кустом электрических разрядов, и все пространство вокруг катера было в полыхающем огне от этого небесного фейерверка, а само небо объято свечением, будто в облаках начался гигантский пожар. Нечто подобное они наблюдали из иллюминаторов «боинга», когда, возвращаясь из Гималаев, попали в грозу, но сейчас им было не так страшно, как тогда, когда экипажу самолета чудом удалось избежать, казалось, неминуемой авиакатастрофы. Сейчас же Алексей сразу успокоил Инну, что катеру нестрашны прямые удары молнии. Попав в мачту или палубные надстройки, сделанные из токопроводящих металлов, молнии легко уходят в воду, на которую катер надежно «заземлен» всем своим металлическим корпусом. В общем, в эту жуткую грозу они могли чувствовать себя в относительной безопасности. И если бы не оглушительная канонада — Алексей засек время — непрерывное грохотание грома длилось более пяти минут, они могли бы спать спокойно.
На убыль гроза пошла только под утро, и когда сквозь тучи пробились первые лучи солнца, Алексей с Инной задернули шторы на иллюминаторах и тут же заснули…
* * *
Отоспавшись в каюте, Алексей с Инной после легкого завтрака, состоявшего из чашки кофе с галетами, решили обследовать поднявшийся со дна океана огромный утес с обрывистыми скалистыми берегами. Назвать это скопление скал островом можно было с большой натяжкой. В длину этот островок растянулся метров на триста, в ширину от двадцати до сорока метров. Такая себе крепостная стена посреди океана с главной башней-утесом высотой с девятиэтажный дом.
— Ну, и где мы находимся? — спросила Инна, обескураженно разглядывая с палубы катера унылую гряду скал, на которых не росло ни деревца, ни травинки.
— Одно могу точно сказать — это не Мальдивы, — озадаченно осматривая GPS-приемник, ответил ей Алексей.
— То, что этот скалодром не похож на Мальдивские острова, — это и ежику понятно. А что там твой умный прибор, определяющий координаты, как ты меня уверял, с точностью до метра, показывает? — осведомилась она.
— Ничего. Он поврежден — очевидно, ночью в выносную антенну угодила молния и что-то в GPS-приемнике сгорело. По этой же причине мы не можем передать в эфир сигнал SOS со своими координатами, — пояснил он.
— Весело. И как мы отсюда теперь выберемся?
— Хороший вопрос. Скажу честно — пока никак. С пустыми баками все, что мы сейчас можем, — это поднять якорь и дрейфовать, пока нас не заметят с какого-нибудь судна. Когда это произойдет и куда нас унесут подводные течения, одному богу известно. А между тем запасов пресной воды у нас максимум на три-четыре дня.
— Можно ведь выпаривать ее из морской, — предложила она.
— Можно. Только газа в баллоне осталось два-три раза кофе заварить. Так что в открытом океане нам выпаривать морскую воду будет не на чем. И кстати, спичек у нас в наличии всего полкоробки, — предупредил он.
— Черт, мы так спешили на помощь, что позаботились только о том, чтобы дозаправить катер, а об остальном не подумали, — с досадой произнесла она. — Правильно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад...
— Давай не будем драматизировать ситуацию, — попросил он.
— Я не драматизирую, я просто в шоке! — отозвалась Инна. — Ты же сам только что сказал, что не знаешь, как нам выбраться отсюда!
— Главное, что мы пережили шторм и не утопили катер. Робинзон и мечтать не мог о столь комфортабельном укрытии, как наша каюта, — постарался успокоить ее Алексей.
— Вот-вот, без топлива наш катер годится лишь для укрытия, — пробурчала она. — А как нам вызвать помощь? Бутылочной почтой?
— У меня есть анекдот в тему: теплоход проходит мимо небольшого острова в океане, на котором бородатый мужчина что-то истошно кричит, отчаянно размахивая руками. «Кто это?» — спрашивает пассажир капитана. «Понятия не имею, — отвечает капитан. — Каждый год, когда мы здесь проходим, этот дикарь вот так же кричит и машет руками».
— А если серьезно? Что будем делать, если мимо этого забытого богом островка теплоходы вообще никогда не ходят? Похоже, тут вообще мертвая зона какая-то — на Мальдивских островах была надежная мобильная связь, а здесь наши телефоны не работают.
— Что касается мобильных телефонов, поднимусь сейчас на скалу — может, на возвышении есть связь, — предположил Алексей.
— Слабо в это верится.
— Проверить все равно надо. Но в любом случае, не стоит унывать. Абсолютно безвыходных положений не бывает.
— Сдается мне, что у нас именно такое положение, и, похоже, мы застряли на этом островке надолго, — пессимистически заметила Инна.
— Можно сшить парус из простыней и пойти под парусом. Плюс у нас есть спасательный плот с веслами, — сказал Алексей. Открыв инструкцию к плоту, он попросил Инну перевести ее с английского языка на русский.
— Ноу проблэм. Значит, так, — начала переводить она, — спасательный плот Modula состоит из двух независимых плавучих труб и самоустанавливающегося тента. Все модели оснащены надувным изолированным полом, обеспечивающим отличную тепловую защиту, и трапом. Водные кармашки обеспечивают мгновенную устойчивость сразу же после надувания спасательного плота. Имеется вентиляционное отверстие и коллектор дождевой воды — дождевая вода собирается и стекает во внутреннюю сумку. В стандартное снаряжение входят: морской якорь — уменьшает снос течением, тросы длиной сорок и полтора метров, весла, губка, черпак. Ручные сигнальные ракеты — шесть штук, сигнальное зеркало, воздушные сигнальные шашки — две штуки, фонарь и свисток.
— Отличный плот. А сигнальным ракетам и шашкам в нашей ситуации просто цены нет! Так что у нас все не так уж и плохо, — сказал он.
— А давай проверим его прямо сейчас, — предложила она. — Если пойдет дождь — соберем с помощью этого супер плота побольше дождевой воды. И еще он будет служить нам паромом. Смотри, видишь тот скальный грот? — показала она рукой на берег.
— Вижу, — ответил он.
— В этом гроте мы можем разбить наш временный лагерь и устроить вечером барбекю. Ну не на палубе же нам костер разводить. Только вот где на этих скалах взять дрова для углей?
— У нас в каюте на полу дощатый коврик — можем его пустить на дрова. Кстати, шкафчики для вещей на катере тоже деревянные. Так что на первые дни дрова у нас есть, а там что-нибудь придумаем. Насушим водорослей, например, и используем их для растопки.
— С тобой нигде не пропадешь, — признала она. — А из сушеных водорослей можем приготовить себе суши. Я знаю простой рецепт суши с сырым тунцом. Рис для суши у нас есть. Осталось поймать тунца и высушить несколько листов водорослей.
— Свежие морские водоросли — это сплошные витамины, плюс йод и минералы, — заметил он. — В общем, здоровый образ жизни на этом острове нам обеспечен.
— Лешка, ты неисправимый оптимист, — улыбнулась Инна.
— Просто такие приключения выпадают не каждый день. У кого-то есть участки на Луне, а у нас с тобой будет собственный остров посреди Индийского океана.
— Все это романтично, конечно. Только от этих скал нам не больше пользы, чем от лунного участка. Вот если бы нас занесло на какой-нибудь приличный остров с кокосовыми пальмами и манговыми зарослями — тогда другое дело.
— А по мне, так лучше острова не надо. Где бы я еще нашел в океане такой чудесный скалодром.
— Вот теперь мне понятно, почему мы тут оказались, — проворчала она.
— Это называется форс-мажор. То бишь непреодолимые силы природы, — пожал плечами он.
Надуть спасательный плот было делом нескольких минут. Алексей с Инной спустили его на воду и загрузили на него все необходимое для обустройства бивуака. От катера, стоявшего на якоре в бухте, до скального грота было метров тридцать. Алексей сел за весла, и они поплыли к берегу. Высадившись на берег, он оставил Инну внизу, а сам полез на вершину крутого утеса, взяв с собой помимо мобильных телефонов морской бинокль и сигнальную ракету, чтобы подать сигнал проходящим судам, если таковые вдруг появятся.
Взобравшись на главную скальную башню, он увидел один лишь безбрежный океан, простиравшийся от горизонта до горизонта, и убедился в том, что и на такой высоте мобильная связь отсутствует. Тщетно высматривая в бинокль корабли, Алексей провел на вершине утеса не меньше часа. Опасения Инны, что они попали в мертвую зону, похоже, подтверждались. Дрейфовать же на катере неизвестно куда, не имея достаточных запасов питьевой воды, было бы безумием.
Алексею вспомнился рассказ Джека Лондона, как потерпевший кораблекрушение матрос провел на подобном скальном острове несколько лет. Единственным источником пресной воды для этого матроса были сезонные дожди. Для накопления пресной воды матрос выдолбил в скале углубления, объема которых хватало ему дожить до следующего дождя. Питался матрос сушеным мясом убитых им тюленей, а из их шкур соорудил себе надежную хижину.
Катер и плот с системой сбора дождевой воды решали проблему с резервуарами для воды — был бы только дождь. Пока же стоявшее в зените солнце палило нещадно, и осадков в ближайшие дни не предвиделось. Водоснабжение на этом бесплодном острове зависело только от милостей природы, которая последние дни к Алексею с Инной была что-то не очень-то благосклонна. Что касается продуктов, то весь их запас провизии состоял из банки кофе, двух пачек чая, трех плиток шоколада, семи пачек галет, полкило сахара, граммов триста голландского сыра, связки бананов, пяти апельсинов, двух ананасов, четырех кокосовых орехов, одиннадцати плодов киви и семи манго. Но главной ценностью была вода в полупустой десятилитровой фляге и три литровые пластиковые бутылки апельсинового сока. Еще у них было пару килограммов риса, сварить который было пока не на чем, немного поваренной соли и разных специй.
С подводным ружьем в океане всегда можно добыть на обед мясистую рыбу, так что умереть от голода им не грозило. Взрослый человек может прожить без пищи три недели, а вот без воды, да еще в такую жару, не протянет и трех дней, поэтому не надо ждать, когда закончится вода, чтобы приступить к пополнению ее запасов. Некоторое количество воды необходимо хранить в качестве аварийного запаса и постоянно искать новые источники чистой питьевой воды. В море недостаток пресной воды ощущается особо остро: вокруг плещутся волны, брызги, но пить морскую воду нельзя — сначала она приносит облегчение, но в организме очень быстро накапливается натрий, что может привести к тяжелым последствиям, вплоть до летального исхода от нефрита.
Спустившись со скалы, Алексею нечем было порадовать свою супругу, и он честно сказал ей, что рассчитывать на скорое спасение им не приходится. И сейчас проблемой первостепенной важности для них было обеспечить себя пресной водой. В безводной пустыне благодаря суточным перепадам температуры (днем как на раскаленной сковороде, ночью же песок быстро отдает тепло и становится холодно) можно под утро собрать немного росы, а в этих тропических широтах что днем, что ночью разницы большой нет. На их затерянном в океане острове скалы так прогревались за день, что отдавали жар потом всю ночь, и точки росы здесь никогда не бывает, а стало быть, невозможно получить хотя бы несколько капель конденсата.
— На крайний случай, влагу можно выжать из рыб. Рыбы ведь процентов, наверное, на восемьдесят состоят из воды, и что в речной, что в морской рыбе вода должна быть пресной, — заверил жену Алексей.
— В общем, нам предстоит еще та школа выживания, — мужественно выслушав его, сказала Инна. — Робинзону Крузо повезло больше, — печально вздохнула она. — В сравнении с нами он преотлично устроился на своем необитаемом, но весьма плодородном острове. Сердобольный Даниэль Дефо для полного счастья подкинул ему три здоровенных сундука всяческого добра, гору съестных припасов и несколько ящиков рома с полузатонувшего корабля. А жилище он себе построил поблизости о родника.
— Зато у него не было такой очаровательной спутницы, — заметил Алексей и, обняв Инну, поцеловал ее в губы.
Экстремальная ситуация, в которой они оказались, только обострила их влечение друг к другу, и Инна пылко ответила на его поцелуй. Искупавшись в изумрудном океане, они облюбовали отполированный волнами плоский камень, на котором Инна страстно отдалась Алексею. Для них жизнь была прекрасна и на этом пустынном островке. Утомленные бурным сексом, они часик поспали в прохладной тени грота, тишину которого нарушали лишь всплески волн и шорох от пробегающих крабов.
— Что-то я проголодалась, — томно потянувшись, сказала она.
— Сегодня у нас на обед галеты, сыр и фрукты, — отозвался он. — А после обеда приглашаю на подводную охоту — подстрелим какую-нибудь рыбину себе на ужин.
— И поджарим нашу добычу на костре.
— Можно еще мидий насобирать.
— Устрицы под шампанское хорошо бы пошли, — мечтательно произнесла она.
— Вернемся домой, я тебе ванну с шампанским организую, — пообещал Алексей.
— Когда только мы вернемся, вот в чем вопрос…
— Не позже через шесть дней.
— Почему ты так в этом уверен?
— А у меня через шесть дней отпуск заканчивается.
— Железная логика, — улыбнулась Инна.
Боевой настрой мужа, при любых обстоятельствах не терявшего самообладания, придавал уверенности и ей. Рядом с ним она всегда чувствовала себя защищенной и не впала бы в отчаянье, даже если бы им предстояло прожить на этом забытом богом острове до конца своих дней.
Пообедали они на катере. Инна тонко нарезала сыр и приготовила салат из фруктов, и они с наслаждением выпили по стакану апельсинового сока. Теперь Инна была готова к любым подвигам. Снаряжение для дайвинга они опробовали еще на Мальдивах и считали себя уже вполне опытными дайверами. Облачившись в гидрокостюмы, они загрузили на плот акваланги, компенсаторы плавучести, маски, трубки, ласты и отправились исследовать местные глубины.
Полагая, что в месте сброса на глубину должны водиться большие рыбы, первое погружение Алексей сделал под скалами главной башни. Нырнув с аквалангами, они оказались в настоящем лесу разнообразных водорослей, а на подводной части скалы обосновалась целая колония мидий. Интересно было понаблюдать, с какой поразительной быстротой эта колония реагировала на малейшую внешнюю угрозу. Стоило дотронуться до раковины моллюска, как приоткрытые створки моментально защелкивались и сигнал тревоги передавался под водой всем остальным раковинам колонии, которые захлопывались в одно мгновение.
Среди водорослей прятались кучки морских ежей. Эти представители подводного мира, как и моллюски, тоже всегда были настороже — их ядовитые иглы поворачивались в направлении возможной опасности.
Качающиеся водоросли были в основном зеленоватого и бурого цвета, зато для тропических рыб природа на яркие краски не поскупилась. Причудливые по форме, богатые разнообразием цветов рыбки радовали глаз своей изысканной красотой, но для барбекю они вряд ли годились. А чертовски красивая полосатая крылатка, которую называют рыбой-зеброй за ее ярчайший узор из разноцветных полос, вообще была смертельно опасной рыбой. Когда к полосатой крылатке подплывает опасное для нее существо, она тут же поворачивает навстречу отравленные копья своих колючек и прежде всего стремится пустить в ход колючки спинного плавника. Даже чуть уколовшись о такую колючку, человек вскоре после укола испытывает резкую боль, которая постепенно усиливается и может стать невыносимой и привести к потере сознания. Если получить глубокие уколы сразу несколькими колючками при попытке поймать эту рыбу или нечаянно наступить, то возможен летальный исход.
Заметив притаившуюся в скальной расщелине барракуду, заостренная голова которой с выступающей нижней челюстью по форме напоминала щучью, Алексей предпочел не связываться с этой морской щукой, хотя у рыбаков барракуда считается неплохим уловом и мясо ее высоко ценится. Из-за множества острых как лезвия зубов такая добыча может сильно поранить, и с подводным ружьем лучше охотиться на более безопасные виды.
Алексей знал, что из крупных рыб, обладающих высокими вкусовыми качествами, в тропических водах распространены парусники, которых легко распознать по очень высокому и длинному спинному плавнику, имеющему форму паруса), синий марлин и желтоперый тунец, названный так потому, что оба задних плавника его окрашены в ярко-желтый цвет.
Наиболее крупные парусники в длину до трех метров и весом около ста килограммов, но обычно их вес не превышает двадцати килограммов. Синий марлин может достигать длины более пяти метров и веса до девятисот килограммов, но в основном преобладают сравнительно мелкие особи весом не более ста килограммов. Желтоперый тунец может быть до двух метров в длину, а весом сто тридцать и более килограммов. Подстрелить одну такую рыбину — и мясом они были бы надолго обеспечены. При всем своем оптимизме Алексей настраивался на то, что домой они вернутся нескоро. А выжить на этом безлюдном острове будет непросто. И отправиться в плавание на неуправляемом катере было крайне легкомысленно — второй такой шторм им не пережить, на скальном острове же им никакие ураганы и тайфуны были не страшны. В общем, на скалах он чувствовал себя куда более уверенно, чем в открытом океане, что было естественно, ведь он альпинист, а не «морской волк».
Обнаружив в пещере маленького осьминога, Алексей выманил его, чтобы показать Инне, которая снимала подводный мир на цифровую видеокамеру. Заливаясь темно-бурой краской, осьминог опустился на камни и глядел на них грустными глазами. Стоило Инне подплыть к нему, чтобы получше его рассмотреть, как осьминог тут же пустил облако темных чернил и под его прикрытием бросился наутек. Вытянув назад щупальца, он понесся с такой скоростью, что догнать его было невозможно, да никто за ним и не гнался.
Внимание Алексея привлек групер яркой окраски, подстерегавший добычу в засаде. Стараясь не делать резких движений, чтобы не вспугнуть притаившуюся в водорослях хищную рыбу, Алексей снял пневматическое ружье с предохранителя и метров с трех выстрелил навскидку. Гарпун, как игла с ниткой, прошил брюхо групера насквозь, и полуметровый хищник забился на лине, распугивая остальных рыб.
Снять с линя трепыхающегося групера под водой было не так-то просто. Чтобы не упустить пойманную рыбу, следовало сначала насадить ее на кукан. У Алексея кукан был простейшей конструкции — отрезок капронового шнура с двумя жесткими проволочными петлями на концах. Одна из петель фиксировалась на застежке жилета-компенсатора, на вторую петлю при помощи съемной застежки нанизывалась пойманная рыба. Проделав ножом отверстие в нижней челюсти групера, он пропустил в него проволочную петлю, после чего вытащил гарпун из брюха рыбы.
Запаса воздуха в баллонах было еще достаточно, и Алексей, надеясь подстрелить жирного тунца, решил продолжить подводную охоту. Чтобы кукан с пойманным групером не мешал ему охотиться, Инна прищелкнула петлю кукана к своему жилету.
Стаю синих тунцов они обнаружили на глубине около пятнадцати метров. Подплыв к стае как можно ближе, Алексей выстрелил в особь покрупнее, и гарпун пронзил тунца ближе к хвосту. Пронзенная рыбина отчаянно забилась, пытаясь освободиться от гарпуна, и стала уходить на глубину, увлекая за собой вцепившегося в рукоятку ружья Алексея. Упустить подводное ружье было нельзя ни при каких обстоятельствах, и ему пришлось добивать полутораметрового тунца ножом. С третьего удара он попал тунцу в сердце, и тот перевернулся пузом кверху, окрашивая воду вокруг себя облаком крови.
На этом подводную охоту можно было закончить, потому Алексей не стал снимать тунца с гарпуна и потянул его под водой за собой, как на поводке.
Увлекшись охотой, Алексей с Инной уплыли от плота метров за семьдесят, и эти метры чуть не стали для них роковыми. Белая акула, чей зловещий силуэт, раз увидев, не спутаешь ни с каким другим, блуждая в поисках пищи, давно уловила вибрацию трепыхавшегося на гарпуне групера, но когда насаженный на кукан групер затих, акула потеряла к нему интерес. Тянущийся же за тунцом кровавый шлейф не мог не привлечь ее внимания. Известно, что акулы плохо видят, зато по запаху и вибрации воды способны учуять добычу на очень большом расстоянии, и белая акула — серая на боках, почти черная на спине, с темным плавником и ярко-белым брюхом, прозванная за ее кровожадность и агрессивность «белой смертью», безошибочно пошла на запах свежей крови, как самонаводящаяся торпеда.
Инна, первая заметившая настигавшую их огромную тварь сигарообразной формы, впала в ступор. Алексей, увидев ее округлившиеся от ужаса глаза, недоуменно оглянулся — «белая смерть» бесшумно приближалась к нему. В его жизни бывало всякое — приходилось голыми руками обезвреживать вооруженного ножом матерого преступника, вступать в перестрелку с бандитами, и при этом он никогда не терял присутствия духа, но встретившись с белой акулой лицом к лицу, вернее к рылу, он испытал настоящий шок, ведь, казалось, ничто не может спасти его от страшной смерти в зубастой пасти акулы.
Ослепленная голодом большая белая акула нападает на все, что движется, будь то человек или даже кашалот, хотя обычно акулы очень осмотрительны. Встретив незнакомый предмет, она сначала долго будет кружить неподалеку, выясняя, опасен он или нет. Только после этих осторожностей акула кидается на добычу. Грудные плавники опускаются, чуть приподнимается тупорылый нос, горбится спина. Бросок — и жертва в зубах акулы. Мощные челюсти смыкаются, и акула, яростно содрогаясь всем телом, отрывает огромные куски мяса.
Взбудораженная запахом крови белая акула с первого же захода заглотила тунца вместе с гарпуном и не подавилась. Из ее зубастой пасти торчал лишь шнур, на другом конце которого болталось вырванное из рук Алексея подводное ружье.
Прежде чем снова напасть, шестиметровая акула-людоед описала вокруг Алексея с Инной несколько больших кругов. Отцепив от жилета Инны кукан с групером, Алексей бросил его опасно приблизившейся акуле, и та жадно проглотила предложенную ей рыбу. Судя по зверскому аппетиту этой ненасытной твари, надеяться на то, что она оставит их в покое, не приходилось. Похоже, белая акула намеревалась подтвердить закрепившуюся за ней репутацию людоеда, и надо было постоянно держать ее в поле зрения. Как только акула устремлялась к ним, Алексей разворачивался к ней лицом и готовился к своему последнему бою. Последнему, потому что он отчетливо осознавал свою беззащитность перед белой акулой — этой «царицы океанов», которой нет равных по силе и кровожадности. Холодная грация белой акулы со зловещей серповидной пастью, утыканной рядами острых зубов, — это живое воплощение смерти, неотвратимой, как гильотина. Вооруженная крепкими, как стальной капкан, челюстями, усеянными огромными треугольными, пилообразными по краю зубами, она свою добычу рвет так яростно, что часто выкидывает ее из воды. При нападении на человека белая акула может запросто оторвать ногу, а то и перекусить тело пополам. Нападая, акула сначала вонзает нижние зубы, насаживая свою жертву, как на вилку, а зубы верхней челюсти, как нож, кромсают мягкие ткани, нанося ужасные раны. Гложущий ее голод столь неутолим, что она набрасывается на любую добычу — рыб, других акул, человека — и тут же ее пожирает. Когда акула нападает с явным желанием полакомиться человеком, она наносит рваные раны. Выбрав жертву, акула обычно стремится ее доесть, не обращая внимания на других находящихся рядом людей.
О повадках акул Алексей был наслышан, и все, что он мог сейчас сделать, — это прикрыть Инну своим телом. Встретившись взглядом с атакующей тупорылой тварюгой, Алексей в холодном бешенстве нанес мощнейший встречный удар кулаком акуле в нос. Занимаясь в молодости каратэ, он такими ударами разбивал дюймовые доски и крушил кирпичи. Под водой сила удара, конечно, не та, но он весь вложился в этот удар и сумел оглушить акулу, весившую, наверное, тонну, если не больше.
Пребывая в нокдауне, огромная хищница ушла на глубину, и Алексей с Инной, отчаянно работая ластами, изо всех сил устремились к спасительному плоту. Но акула быстро оправилась и предприняла новую атаку. На этот раз Алексей встретил ее прямым левым в лопатообразное рыло и тут же врезал хуком справа по жабрам. Малочувствительную к боли акулу такие удары остановить не могли, однако снова получить в рыло она теперь не очень торопилась и напала, когда Алексей с Инной, держась спиной к спине, начали всплывать к качавшемуся на волнах плоту. Это был самый опасный момент их поединка с «белой смертью» — намереваясь схватить за ногу, акула уже раскрыла свою широкую пасть, усаженную рядами зубов, но Алексей готов был отразить и эту атаку. Чтобы Инне легче было забраться на плот, он под водой снял с нее тяжелый акваланг и, когда акула ринулась на них снизу, воткнул ей стальной баллон прямо в разинутую пасть. Акула мгновенно сомкнула челюсти, лязгнув зубами по металлу, и остервенело дернула головой, тщетно пытаясь перекусить баллон. Убедившись, что попавший ей в пасть предмет абсолютно несъедобен, она выплюнула его вместе с десятком зубов. Тем временем Алексей успел снять свой акваланг и что есть силы запустил его акуле в голову. Баллон угодил взбешенной твари в глаз, и пока ошарашенная таким отпором «царица океанов» приходила в себя, Алексей успел подняться на поверхность и залезть на плот.
Однако в полной безопасности они могли себя чувствовать только на берегу, ведь разъяренной белой акуле ничего не стоило перевернуть их маленький плот, и та не заставила себя долго ждать. Не успели они поднять якорь, как плот сильно тряхнуло — это акула проверила крепость его днища. К счастью, конструкция плота была довольно прочной и протаранить его могла разве что только меч-рыба. Боднув плот еще несколько раз, акула поплыла у самой поверхности, разрезая воду своим темным спинным плавником.
Активно работая веслами, Алексей стал огибать отвесную скалу, чтобы высадиться в гроте, где никакое морское чудище их не смогло бы достать. Преследовавшая же плот белая акула обнаглела настолько, что чуть не прокусила надувной борт. Когда из воды высунулась приплюснутая голова акулы и перепуганная насмерть Инна увидела перед собой окосевшую на один глаз тупорылую морду, она завизжала так, что у Алексея уши заложило. Ее пронзительный визг отпугнул акулу, но вскоре настырная хищница снова высунулась из воды и через борт попыталась схватить гребца за руку. Алексея спасла лишь его отменная реакция, и добычей акулы стало только одно весло. Впрок ей это весло не пошло. Алексею хватило секунды, чтобы выхватить охотничий нож из закрепленных на бедре ножен и засадить его по самую рукоятку между глаз акулы — отточенный клинок легко пробил хрящеватый череп и вонзился в акулий мозг. Конвульсивно дернувшись, белобрюхая акула перевернулась на спину и, страшно лязгая огромными челюстями, бешено забилась в предсмертной агонии, вспенив хвостом океанскую гладь. Содрогнувшись в последний раз, «белая смерть» окатила Алексея с Инной морской водой и медленно пошла ко дну. Праздновать победу, однако, было рано.
Не успели они перевести дух и вычерпать из плота воду, как вокруг них закружилась в хороводе целая стая акул, привлеченных бурной схваткой с «царицей океанов». В сравнении с белой акулой, это были небольшие, но весьма свирепые мако. Боевой инстинкт акулы мако столь силен, что они нападают даже на меч-рыбу, на что может отважиться разве что их более крупная родственница белая акула. К тому же мако самые быстрые из всех акул. Достигая в длину до трех с половиной метров и в весе — до полу-тонны, мако, при своих внушительных размерах, в открытом океане имеют привычку полностью выскакивать из воды, видимо, просто от избытка энергии. На синевато-серой или голубой спине у этих акул крупный спинной плавник, брюхо беловатое, а обводы тела напоминают сигару. В стае мако могут напасть на небольшую лодку с целью схватить находящихся в ней людей. Надувной плот для таких чрезвычайно агрессивных акул — детская забава, и Алексею пришлось веслом отбиваться от наседавших мако. Под водой справиться с такими осатаневшими акулами у него не было бы ни малейших шансов, а на плоту он орудовал коротким металлическим веслом, как мечом. Убить акулу таким оружием было нельзя, но наносимые им удары были достаточно сильными, чтобы успешно обороняться от выпрыгивавших из воды мако. Какими бы свирепыми ни были акулы этого вида, они не горели особым желанием повторно схлопотать веслом, и после двух-трех безуспешных атак оставили плот в покое и ушли на глубину насыщать свою утробу мясом издохшей белой акулы.
Поочередно работая уцелевшим веслом, Алексей с Инной вернулись в бухту и поднялись на катер.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он, помогая Инне снять гидрокостюм.
— Никогда в жизни мне не было так страшно, как сегодня, — ответила она.
— Мне тоже. И после спарринга с акулой меня больше что-то не тянет заниматься дайвингом.
— Какой там дайвинг! Я теперь, наверное, даже на речке побоюсь в воду зайти и буду шарахаться от каждой рыбешки.
— Наоборот, после встречи с акулой-людоедом нам сам черт теперь не страшен.
— Жаль, я не засняла твой поединок с белой акулой на видеокамеру. Такие уникальные кадры стали бы мировой сенсацией, но я тогда так испугалась, что мне не до подводных съемок было. Из-за этих проклятых акул мы остались без улова и еще лишились подводного ружья и аквалангов, — посетовала Инна.
— Ничего, наловим рыбу на ужин проверенным способом — на леску с крючком, — сказал Алексей. — Нужна только подходящая наживка — кусочек креветки, например.
— Креветок у нас нет. Может, сыр сойдет? — предложила она.
— Ну, давай попробуем, — пожал плечами он.
Насаженный на крючок кусочек сыра привлек внимание лишь стайки мелких рыбешек, и тщетно Алексей пытался подсечь эту мелюзгу. Пестрые рифовые рыбки дружно общипали с крючка весь сыр и так же дружно уплыли. Убедившись, что толку от такой рыбалки мало, Алексей решил добыть рыбу первобытным способом с помощью остроги, которую он сделал из полутораметровой антенной мачты, прикрепив к ней оставшийся у него запасной гарпун с трезубцем.
Вечером под самый берег подошел косяк кефали, и Алексею удалось с плота поразить острогой серебристого лобана килограммов на пять. Для барбекю такого улова было более чем достаточно, но ему хотелось порадовать жену еще какими-нибудь деликатесами, вроде морских гребешков — двустворчатых моллюсков с округлой крупной раковиной, украшенной радиальными или концентрическими ребрами. Из всех видов морских гребешков особенно красивы обитатели тропических морей, окраска раковины и мантии которых бывает разнообразных оттенков. От других двустворчатых моллюсков морские гребешки отличаются своим умением плавать, передвигаясь в воде короткими скачками — створки раковины открываются и быстро захлопываются, выталкивая воду из мантийной области наружу двумя сильными струями, выходящими в области «ушек». Спасаясь от своего злейшего врага — морской звезды, крупный гребешок может скакнуть на полметра и больше, проплывая такими скачками значительное расстояние. Морских звезд Алексей видел предостаточно, а вот морские гребешки ему как-то не попадались. Зато мидий можно было насобирать здесь сколько угодно. По вкусовым качествам мидии, конечно, проигрывают морским гребешкам, но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Кстати, насчет раков. Ныряя с маской за мидиями, гроздьями висевшими на подводных камнях, он голыми руками поймал не очень большого, но с мощными клешнями килограммового омара. Вот это уже был ресторанный деликатес — все виды омаров имеют очень нежное вкусное мясо. Алексей приготовил Инне омара на гриле, и первый день их пребывания на необитаемом острове завершился великолепным ужином.
Под занавес дня стая из семи дельфинов устроила им настоящее представление. Заметив на берегу людей, они высовывались из воды и, улыбаясь во весь клюв, издавали пронзительные звуки, как бы приглашая присоединиться к их компании.
Когда Инна пробовала голосом подражать им, дельфины по очереди подплывали к гроту и вопросительно смотрели на нее.
— Давай поплаваем с ними. Смотри, какие они дружелюбные, — предложил Алексей. — Дельфины — это гарантия того, что сейчас там нет акул, — заверил он, увидев, что Инна колеблется. — Для снятия стрессов есть даже такой метод — дельфинотерапия, настолько благотворно влияет общение с этими удивительно добрыми к человеку существами.
— После сегодняшнего нападения акул этих дельфинов нам, видно, сам Бог послал. Кстати, в древнегреческой мифологии дельфины часто сопровождали богов: Посейдона, Аполлона и Афродиту. А еще по легенде дельфин уговорил Амфитриту выйти замуж за Посейдона, когда та убежала к Атланту, — заметила она, пробуя ногой теплую, как парное молоко, воду.
— Я и говорю, что это чудесные создания! И нам просто необходимо с ними познакомиться, — сказал он.
Долго уговаривать Инну не пришлось, и ночное купание с дельфинами превзошло все их ожидания. Как только они подплыли к стае, дельфины тут же окружили их со всех сторон. Шумно вдыхая воздух, они всплывали на поверхность, выставив свои блестящие в лунном свете темные спины, и выписывали на воде замысловатые круги. Издавая глубокие вздохи, дельфины играли посреди бухты, и Алексей с Инной плавали вместе с ними. Один из дельфинов вынырнул так близко, что Инна смогла погладить его приятную гладкую кожу, испытав при этом необыкновенное чувство прикосновения к чему-то совершенному, первозданному. Дельфин тоже не остался к ней равнодушным. Свою искреннюю радость он выражал задорным смехом и в знак признательности даже покатал Инну на своей спине.
Вдоволь накувыркавшись с дельфинами, Алексей с Инной не спеша поплыли к берегу. На прощанье дельфины сделали вокруг них круг почета и уплыли вдоль лунной дорожки, то выныривая на поверхность, то снова уходя под воду.
Получив от купания с дельфинами море положительных эмоций, Алексей с Инной вернулись в грот, где провели восхитительную ночь любви.
* * *
© Александр Ковалевский, 2010. Отрывок из романа «Время оборотней»
